Йети. Канада

Альберт Остман (ок. 1893–1975) был канадским старателем, который сообщил, что был похищен снежным человеком и находился в плену шесть дней. Он заявил, что это событие произошло недалеко от залива Тоба, Британская Колумбия, в 1924 году.

Он не рассказывал свою историю более 24 лет после того, как это произошло, опасаясь, что его сочтут сумасшедшим. По мере того, как в прессе появлялось все больше историй о снежном человеке, в 1957 году Альберт решил рассказать свою историю местной газете «Провинция».

20 августа 1957 г. судья полиции А. М. Нейсмит написал письменные показания под присягой, в которых говорилось:

«… Я обнаружил, что мистеру Остману шестьдесят четыре года; в полном владении своими умственными способностями. Приятных манер и с хорошим чувством юмора.

Я тщательно расспросил мистера Остмана относительно истории, рассказанной мистером Грином. Я подверг его перекрестному допросу и использовал все средства, чтобы попытаться найти изъян либо в его личности, либо в его истории, но не смог найти ни того, ни другого…»

Альберт Остман также подписал Торжественное заявление, в котором указывалось, что его рассказ об истории снежного человека был правдой под присягой и в соответствии с Канадским законом о доказательствах.

Ниже приведен рассказ от первого лица о том, как все это произошло (из книги «Снежный человек : Обезьяны среди нас» Джона Грина).

Я всегда следил за лесозаготовками и строительными работами. На этот раз я проработал больше года на стройке и подумал, что хорошо бы отдохнуть. Британская Колумбия славится потерянными золотыми приисками.

Один должен быть у истока залива Тоба — почему бы не поискать этот рудник и не отдохнуть заодно? Я отправился на пароходе Union Steamship в Лунд, Британская Колумбия. Оттуда я нанял старого индейца, чтобы тот отвез меня к истоку залива Тоба.

Этот старый индеец был очень разговорчивым пожилым джентльменом. Он рассказывал мне истории о золоте, добытом белым человеком из этой затерянной шахты. Этот белый человек был очень пьян и свободно тратил деньги в салунах. Но у него не было проблем с получением большего количества денег. Он отсутствовал несколько дней, а потом возвращался с мешком золота. Но однажды он ушел в свою шахту и больше не вернулся. Некоторые люди говорили, что его убил снежный человек.

В то время я никогда не слышал о Sasquatch. Поэтому я спросил, что за животное он назвал снежным человеком. Индеец сказал: «У них волосы по всему телу, но они не животные. Они люди. Большие люди, живущие в горах. Мой дядя видел следы одного из них длиной в два фута. Один старый индеец видел человека ростом более восьми футов».

Я сказал индейцу, что не верю в их старые басни о горных великанах. Возможно, это было несколько тысяч лет назад, но не сейчас.

Индеец сказал: «Возможно, их немного, но они все же есть».

Мы прибыли к началу бухты около 16:00. Я разбил лагерь в устье ручья… Индеец поужинал со мной, и я сказал ему, чтобы он присмотрел за мной недели через три. Я бы разбил лагерь на том же месте, когда вернусь…

На следующее утро я взял с собой винтовку, а снаряжение оставил в лагере. Я решил осмотреться в поисках какой-нибудь оленьей тропы, которая привела бы меня в горы. По пути вверх по входу я увидел проход в горах, через который я хотел пройти, чтобы увидеть, что находится на другой стороне.

Я провел большую часть дня в поисках тропы, но не нашел ничего, кроме бегущей к берегу лошади. Так что я протоптал тропу оттуда, вернулся в свой лагерь около 15:00 в тот же день и собрал свой рюкзак, чтобы быть готовым к утру. Мое снаряжение состояло из одной винтовки 30-30 Винчестер, у меня была специальная самодельная разведывательная кирка, на одном конце топор, на другом кирка. У меня был кожаный чехол для этой кирки, который крепился к ремню, и нож в ножнах.

Владелец магазина в Лунде был кооперативом. Он дал мне несколько банок для сахара, соли и спичек, чтобы они оставались сухими. Моя еда состояла в основном из консервов, за исключением кусочка бекона, пакета фасоли, четырех фунтов чернослива и шести пакетов макарон, сыра, трех фунтов муки для блинов и шести пакетов твердой корочки Rye King, трех рулонов нюхательного табака. , один литр масла и две однофунтовые банки молока. У меня было два ящика патронов для моей винтовки.

Продавщица дала мне коробку из-под печенья. Я положил туда кое-что и спрятал под бурелом, чтобы он был у меня, когда я вернусь сюда в ожидании лодки, которая вывезет меня. Свой спальный мешок я свернул и привязал поверх рюкзака вместе с простыней, маленькой сковородкой и алюминиевой кастрюлей объемом около галлона. Поскольку мои консервы были израсходованы, у меня было много пустых банок для приготовления пищи.

На следующее утро я рано позавтракал, собрал рюкзак и отправился в путь. Мой рюкзак весил не меньше восьмидесяти фунтов, не считая винтовки. Через час мне нужно было отдохнуть. Я продолжал отдыхать и лазить все то утро. Около 14:00 я вышел на ровное место под скальным обрывом. В одном месте был пучок ивы. Я сделал деревянную лопату и начал копать воду. Примерно в футе вниз у меня просачивалась вода, поэтому я решил разбить лагерь здесь на ночь и разведать местность в поисках лучшего способа добраться отсюда.

Должно быть, я был на высоте около тысячи футов. На острова и пролив открывался прекраснейший вид — во все стороны шли буксиры с бревнами, рыбацкие лодки. Прекрасное место. Следующий день я провел в разведке. Но никаких следов полезных ископаемых. Я нашел оленью тропу, ведущую к этому перевалу, которую я видел по пути вверх по заливу. На следующее утро я выехал рано, пока было прохладно. Это был крутой подъем с моим тяжелым рюкзаком. После трехчасового подъема я устал и остановился отдохнуть. На другой стороне оврага, где я отдыхал, было желтое пятно под небольшими деревьями. Я перебрался туда и начал копать воду.

Я нашел небольшой родник, сделал корыто из кедровой коры и набрал немного воды, пообедал и отдохнул здесь до вечера… Перевал перевалил поздно ночью.

Теперь у меня был спуск и хороший ход, но я был голоден и устал, поэтому я разбил лагерь у первой попавшейся группы деревьев… Я пытался оценить местность — в каком направлении я пойду отсюда. На запад ведет к низменности и еще какой-то бухте, поэтому я решил идти в северо-восточном направлении… весь день был хороший подъем и небольшой спуск. Я, должно быть, проехал 10 миль, когда подошел к небольшому источнику и большому черному дереву болиголова.

Это был прекрасный кемпинг, я провел здесь два дня, просто отдыхая и разыскивая. В первую ночь здесь я подстрелил маленького оленя…

(Два дня спустя) … Я нашел исключительно хороший кемпинг. Это были два кипариса приличного размера, растущие близко друг к другу и возле каменной стены с прекрасным родником прямо под этими деревьями. Я намеревался сделать это своим постоянным лагерем. Между этими деревьями я нарезал много кустов для своей кровати. Я соорудил из этой каменной стены шест, чтобы повесить на него свой рюкзак, и положил несколько плоских камней в камин для приготовления пищи. У меня была действительно классная установка… И вот тогда-то и начали происходить вещи.

Я крепко сплю, меня мало что беспокоит после того, как я засну, особенно на хорошей кровати, как сейчас.

На следующее утро я заметил, что ночью что-то потревожили. Но ничего не пропало, я не мог видеть. Я зажарил рябчика на палочке на завтрак…

В ту ночь я пополнил магазин своей винтовки. В кармане пальто у меня осталась одна полная коробка с 20 патронами и шесть патронов. Той ночью я положил винтовку под край спального мешка. Я подумал, что прошлой ночью ко мне приходил дикобраз и свинины, похожие на кожу, поэтому я засунул ботинки на дно спального мешка.

На следующее утро мой рюкзак был опустошен. Кто-то перевернул мешок вверх дном. Он все еще висит на шесте на плечевых ремнях, как я его повесил. Потом я заметил, что пропал один полуфунтовый пакет чернослива. Также у меня пропала мука для блинов, но мешок с солью не тронули. Поросята всегда ищут соль, поэтому я решил, что это должно быть что-то еще, а не поросята. Я искал следы, но не нашел. Я не думал, что это медведь, они всегда рвут и портят вещи. В эти дни я держался поближе к лагерю на случай, если этот посетитель вернется.

Я взобрался на большую скалу, откуда хорошо просматривался лагерь, но ничего не обнаружилось. Я надеялся, что это будет свинина, так что я получу хорошее тушеное мясо со свининой. Эти визиты продолжались уже три ночи…

Этой ночью было пасмурно и казалось, что может пойти дождь. Я обратил особое внимание на то, как все было устроено. Рюкзак я закрыл, раздеваться не стал, только туфли снял, положил на дно спальника. Я вонзил кирку в один из кипарисов, чтобы дотянуться до нее с кровати. Я также положил винтовку рядом с собой, в спальный мешок. Я намеревался не спать всю ночь, чтобы узнать, кто мой гость, но, должно быть, заснул.

Я проснулся от того, что что-то подняло меня. Я был в полусне и сначала не помнил, где нахожусь. Когда я начал собираться с мыслями, я вспомнил, что был в этой разведывательной поездке и в своем спальном мешке.

Первая мысль была — это должно быть снежная горка, но вокруг моего лагеря снега не было. Затем мне показалось, что меня бросили верхом, но я чувствовал, что кто бы это ни был, он шел.

Я пытался понять, что это за зверь. Я попытался достать свой нож из ножен и прорубить себе выход, но я был в почти сидячем положении, и нож был подо мной. Я не мог ухватиться за нее, но винтовка была передо мной, я крепко ухватился за нее и не собирался ее отпускать. Временами я чувствовал, как мой рюкзак касается меня, и чувствовал, как банки в мешке касаются моей спины.

Примерно через час я почувствовал, что мы поднимаемся на крутой холм. Я чувствовал, как поднимаюсь с каждым шагом. То, что меня носило, тяжело дышало и иногда издавало легкий кашель. Так вот, я знал, что это, должно быть, один из горных снежных гигантов, о которых мне рассказывал индеец.

Я был в очень неудобном положении — не мог пошевелиться. Я сидел на ногах, и один из ботинок на дне сумки лежал поперек моей подошвой с шипами на ноге. Мне было ужасно больно, но я не мог пошевелиться.

Внутри было очень жарко. Мне повезло, что рука этого парня была недостаточно большой, чтобы закрыть всю сумку, когда он поднимал меня — там было маленькое отверстие наверху, иначе я бы задохнулся.

Теперь он спускался вниз. Иногда я чувствовал, что касаюсь земли, а в какой-то момент он тащил меня за собой, и я чувствовал, что он подо мной. Потом он как будто вышел на ровное место и долго шел рысью. К этому времени у меня появились судороги в ногах, боли были ужасные. Я хотел, чтобы он скорее добрался до места назначения. Я не мог больше выдерживать этот вид транспорта.

Теперь он снова поднимался в гору. Мне было не так больно. Я пытался оценить расстояние и направления. Насколько я мог предположить, мы ехали около трех часов. Я понятия не имел, когда он начал, потому что я спал, когда он подобрал меня.

Наконец он остановился и подвел меня. Потом он уронил мой рюкзак, я услышал, как загремели банки. Потом я услышал болтовню — какой-то разговор, которого я не понял. Земля была наклонной, поэтому, когда он выпустил мой спальный мешок, я покатился вниз по склону. Я высунул голову и глотнул воздуха. Я попытался выпрямить ноги и выползти, но ноги онемели.

Было еще темно, я не мог видеть, как выглядели мои похитители. Я попытался помассировать ноги, чтобы вдохнуть в них жизнь, и надеть туфли. Теперь я мог слышать, что их было по крайней мере четверо, они стояли вокруг меня и непрерывно болтали. Я никогда не слышал о Сасквоче, пока индеец не рассказал мне о них. Но я знал, что я был прав среди них.

Но как уйти от них, это уже другой вопрос? Я успел разглядеть их очертания уже сейчас, как начало светлеть, хотя небо было облачно, и было похоже на дождь, на самом деле была небольшая рябь.

Теперь у меня было кровообращение в ногах, но моя левая ступня очень болела сверху, где она опиралась на мои сапоги с гвоздями. Я вытащил ботинки из спального мешка и попытался встать. Я обнаружил, что шатаюсь на ногах, но хорошо держал винтовку.

Я спросил: «Что вам, ребята, нужно от меня?» Только еще болтовня.

Становилось светлее, и я мог видеть их совершенно ясно. Я мог различить фигуры четырех человек. Два больших и два маленьких. Все они были покрыты волосами и совершенно не одеты.

Теперь я мог разглядеть горы вокруг себя. Я посмотрел на часы. Было 4:25 утра. Становилось светлее, и я мог ясно видеть людей.

Они выглядят как семья, старик, старушка и двое молодых, мальчик и девочка. Мальчик и девочка, кажется, боятся меня. Старушка, похоже, не слишком обрадовалась тому, что старик притащил домой. Но старик размахивал руками и говорил им все, что он имел в виду. Они все ушли от меня тогда.

У меня на шее висели компас и геологоразведочный бинокль. Компас в левом кармане рубашки, а бинокль в правом кармане. Я попытался объяснить наше местоположение и то, где я был. Теперь я мог видеть, что нахожусь в небольшой долине или котловине около восьми или десяти акров, окруженной высокими горами, с юго-восточной стороны было V-образное отверстие около восьми футов шириной внизу и около двадцати футов высотой в самой высокой точке. Дело в том, что я, должно быть, вошел. Но как я выйду? Старик теперь сидел возле этого отверстия.

Я передвинул свои вещи ближе к западной стене. Там росли два небольших кипариса, и это пока подойдет для укрытия. Пока я не узнаю, что эти люди хотят от меня, и как уйти отсюда. Я опустошил рюкзак, чтобы посмотреть, что осталось в очереди за едой. Все мои мясные и овощные консервы были целы, и у меня была одна банка кофе. А также три маленьких бидона молока — две упаковки ржаного леденца и мой герметик, наполовину наполненный маслом. Но моих чернослива и макарон не было. Также мой полный ящик патронов для моей винтовки.

У меня был нож в ножнах, но не было кирки и спичек. У меня был полон только мой сейф, а в нем было всего около дюжины спичек. Это меня не волновало — я всегда могу разжечь огонь из своего разведывательного стекла, когда светит солнце, если у меня есть сухие дрова. Я хотел горячего кофе, но у меня не было дров, и поблизости не было ничего похожего на дерево.

Мне было хорошо видно долину оттуда, где я был, но мальчик и девочка всегда наблюдали за мной из-за куста можжевельника. Я решил, что здесь должна быть вода. Земля наклонялась к отверстию в стене. На верхнем конце этой долины должна быть вода, на дне – зеленая трава и мох.

Вся моя посуда осталась. Я открыл банку из-под кофе, высыпал кофе в кухонное полотенце и привязал его металлической полосой от банки. Я взял винтовку и банку и пошел искать воду. Прямо у изголовья под обрывом был прекрасный родник, который исчез под землей. У меня есть выпивка и полная банка воды. Когда я вернулся, мальчик просматривал мои вещи, но ничего не трогал.

На обратном пути я заметил, где эти люди спали. На восточной стороне этой долины был уступ со стороны горы с нависающей скалой, выглядевшей как большой подрез в большом дереве около 10 футов глубиной и 30 футов шириной. Пол был покрыт большим количеством сухого мха, а у них были какие-то одеяла, сотканные из узких полосок кедровой коры, набитых сухим мхом. Они выглядели очень практичными и теплыми — их не нужно было стирать.

В первый день особо ничего не произошло. Приходилось есть холодным. Молодой человек приближался ко мне и, казалось, интересовался мной. Единственная моя табакерка была пуста, так что я положил ее на него. Когда он увидел, что оно приближается, он быстро, как кошка, вскочил и схватил его. Он подошел к сестре и показал ей. Узнали, как его открывать и закрывать, — долго с ним играли, — потом он подбежал к старику и показал ему. Они долго болтали.

На следующее утро я решил покинуть это место, если мне придется стрелять. Я не мог оставаться дольше, у меня было достаточно еды, чтобы продержаться до тех пор, пока я не вернулся в залив Тоба. Я не знал направления, но спускался с холма и выходил где-нибудь рядом с цивилизацией. Я свернул спальный мешок, засунул его в рюкзак, упаковал те несколько банок, которые у меня были, закинул мешок на спину, впрыснул снаряд в ствол винтовки и направился к пролому в стене. Старик встал, поднял руки, словно хотел оттолкнуть меня.

Я указал на отверстие. Я хотел выйти. Но он стоял и толкался ко мне — и сказал что-то вроде «Сока, сока». Я отступил примерно на шестьдесят футов. Я не хотел быть слишком близко, подумал я, если мне придется стрелять. 30-30 может не сильно повлиять на этого парня, это может свести его с ума. У меня было всего шесть снарядов, поэтому я решил подождать. Должен быть лучший способ выбраться отсюда, чем убить его. Я вернулся в свой лагерь, чтобы придумать другой способ выбраться.

Я мог бы подружиться с молодым парнем или девушкой, они могли бы мне помочь. Если бы я только мог поговорить с ними. Потом я подумал о парне, который спасся от бешеного быка, ослепив его нюхательным табаком. Но как мне подобраться к этому парню достаточно близко, чтобы нюхать ему глаза? Поэтому я решил, что в следующий раз, когда буду давать молодому человеку свою табакерку, оставить в ней несколько крупинок нюхательного табака. Он мог бы дать старику попробовать.

Но вопрос в том, в каком направлении я пойду, если мне придется выбраться? Должно быть, я был примерно в 25 милях к северо-востоку от залива Тоба, когда меня похитили. Этот парень, должно быть, проехал не менее 25 миль за три часа, которые он нес на себе. Если бы он пошел на запад, мы были бы рядом с соленой водой — то же самое, если бы он пошел на юг — поэтому он, должно быть, пошел на северо-восток. Если я буду продолжать двигаться на юг и через две горы, я должен наткнуться на соленую воду где-то между Лундом и Ванкувером.

На следующий день я не видел старушку до 16:00. Она пришла домой с руками, набитыми травой и ветками, всякими елями и болиголовами, а также какими-то орехами, которые растут в земле. Я видел их много на острове Ванкувер. Молодой парень каждый день поднимался в гору на восток, он мог карабкаться лучше горного козла.

Он сорвал какую-то траву с длинными сладкими корнями. Однажды он дал мне несколько — они были очень сладкими на вкус. Я дал ему еще одну табакерку, в которой было около чайной ложки нюхательного табака. Попробовал, потом подошел к старику — слизнул языком. У них был долгий разговор. Я сделал ковш из молочного бидона. Я сделал много ковшиков — вы можете использовать их и для горшков — вы прорезаете две прорези в верхней части любой банки — затем отрезаете ветку от любого маленького дерева — срезаете заднюю часть ветки вниз по стволу дерева — затем сужаете часть вы вырезаете из стебля.

Затем вырежьте отверстие в конической части, вставьте коническую часть в прорезь, которую вы сделали в банке, и у вашей банки будет хорошая ручка. Я бросил одну молодому парню, который играл возле моего лагеря, он поднял ее и посмотрел на нее, потом пошел к старику и показал ему. Они долго болтали. Потом он подошел ко мне, указал на ковша, потом на свою сестру.

Я мог видеть, что он хотел один для нее тоже. У меня были другие горох и морковь, так что я сделал один для его сестры. Он стоял всего в восьми футах от меня. Когда я сделал ковшик, я окунул его в воду и пил из него, он был очень доволен, чуть ли не улыбался мне. Потом я пожевал табаку, причмокнул и сказал, что все хорошо.

Молодой человек указал на старика и сказал что-то похожее на «Ок». Мне пришло в голову, что старику нравится нюхательный табак, а молодому человеку нужна коробочка для старика. Я покачал головой. Я жестом поманил старика ко мне. Я не думаю, что молодой человек понял, что я имел в виду. Он пошел к своей сестре и дал ей ковш, который я для нее сделал. В тот день они больше не подходили ко мне. Я пробыл здесь уже шесть дней, но был уверен, что делаю успехи. Если бы я только мог заставить старика подойти ко мне, заставить его съесть полную коробку нюхательного табака, который точно его убьет, и таким образом покончить с собой, я не был бы виновен в убийстве.

Старушка была кроткой старухой. Молодой человек к этому времени был вполне дружелюбен. Девушка никому не причинит вреда. Грудь у нее была плоской, как у мальчика, — не развита, как у юных леди. Я уверен, что если бы я смог убрать старика с дороги, я бы легко увел эту девушку с собой в цивилизацию. Но что хорошего было бы в этом? Мне пришлось бы держать ее в клетке для всеобщего обозрения. Я не думаю, что мы имеем право навязывать свой образ жизни другим людям, и я не думаю, что им это понравится. (Шума и гама в современном городе они хотели бы не больше, чем я.)

Молодому парню могло быть от 11 до 18 лет, рост около семи футов и вес около 300 фунтов. Его грудь будет 50-55 дюймов, его талия около 36-38 дюймов. У него были широкие челюсти, узкий лоб, скошенный кверху сзади примерно на четыре-пять дюймов выше лба. Волосы на их головах были около шести дюймов в длину. Волосы на остальной части их тела были короткими и местами густыми. Волосы у женщин на лбу были завиты вверх, как у некоторых женщин, — среди женских причесок это называют челкой. Сейчас старушке могло быть от 40 до 70 лет. Она была выше семи футов. Она будет около 500-600 фунтов.

У нее были очень широкие бедра и гусиная походка. Она не была создана для красоты или скорости. Некоторые из этих привлекательных бюстгальтеров и приподнятых лифчиков значительно улучшили бы ее внешний вид и фигуру. Зубы человека были длиннее остальных зубов, но недостаточно длинными, чтобы их можно было назвать бивнями. Старик, должно быть, был около восьми футов ростом.

Большая бочкообразная грудь и большой горб на спине — мощные плечи, его бицепсы на плече были огромными и сужались к локтям. Его предплечья были длиннее, чем у обычных людей, но с хорошими пропорциями. Руки у него были широкие, ладонь длинная и широкая, полая, как черпак. Его пальцы были короткими по сравнению с остальной частью его руки. Его ногти были похожи на стамески. Единственным местом, где у них не было волос, были руки и подошвы ног, верхняя часть носа и веки. Я никогда не видел их ушей, они были покрыты свисающей на них шерстью.

Если бы старик носил ошейник, его длина должна была быть не менее 30 дюймов. Я понятия не имею, какой размер обуви им понадобится. Однажды я наблюдал за ногой молодого парня, когда он садился. Подошвы его ног казались мягкими, как у собаки, а большой палец был длиннее остальных и очень сильным. В альпинизме ему нужна была только опора для большого пальца ноги. Они были очень подвижны. Чтобы сесть, они выворачивали колени и спускались прямо вниз. Чтобы подняться, они подошли прямо вверх без помощи рук или рук. Не думаю, что эта долина была их постоянным домом. Я думаю, что они переезжают с места на место, так как еда доступна в разных местах. Они могли есть мясо, но я никогда не видел, чтобы они ели мясо или готовили.

Я думаю, что это, вероятно, было местом остановки, и растения со сладкими корнями на склоне горы, возможно, были в это время года в сезон. Они, кажется, больше всего заинтересованы в них. Корни имеют очень сладкий и приятный вкус. Кажется, что они всегда делают все по какой-то причине, не тратя время на то, что им не нужно. Когда они не искали еду, старик и старушка отдыхали, а мальчик и девочка всегда что-то лазили или занимались каким-то другим видом спорта. Излюбленной позицией было взяться руками за ноги и балансировать на крупе, а затем подпрыгнуть вперед. Идея, кажется, состоит в том, чтобы увидеть, как далеко он сможет пройти, не касаясь руками или ногами земли. Иногда он делал 20 футов.

Но что они хотят от меня? Они должны понять, что я не могу оставаться здесь бесконечно. Скоро мне придется сделать перерыв на свободу. Не то чтобы со мной как-то плохо обращались. Одним из утешений было то, что старик с каждым днем ​​подходил все ближе и очень интересовался моим табаком. Наблюдая за мной, когда я нюхаю нюхательный табак. Он, кажется, считает бесполезным вкладывать его только в мои губы. Однажды утром, после того как я позавтракал, старик и мальчик подошли и сели всего в десяти футах от меня. Сегодня утром я сварил кофе. Я накопил все сухие ветки, которые нашел, и немного сухого мха, и использовал все этикетки от консервных банок, чтобы разжечь костер.

Я закипел в кофейнике, и это тоже был крепкий кофе, и аромат кипящего кофе привлек их внимание. Я сидел, ел твердую пищу с большим количеством масла и потягивал кофе. И наверняка было вкусно. Я облизывал губы, делая вид, что это лучше, чем было на самом деле.

Я поставил банку, которая была заполнена примерно наполовину. Я собирался подогреть его позже. Я вытащил полную коробку нюхательного табака, пожевал. Прежде чем я успел закрыть коробку, старик потянулся к ней. Я боялся, что он пропадет, и у меня было всего две коробки. Так что я держался за коробку, намереваясь, чтобы он сделал щепотку, как я только что сделал. Вместо этого он схватил коробку и опустошил ее в рот. Проглотил залпом. Затем он облизал коробку внутри языком.

Через несколько минут его глаза начали закатываться, он смотрел прямо вверх. Я видел, что он был болен. Затем он схватил мою банку из-под кофе, которая к этому времени уже остыла, и вылил ее в рот вместе с гущей и прочим. Это не помогло. Он засунул голову между ног и несколько раз откатился от меня. Потом он начал визжать, как застрявшая свинья. Я схватил винтовку. Я сказал себе: «Вот оно. Если он придет за мной, я прострелю ему между глаз. Но за родник поехал, воды захотелось. Я упаковал свой спальный мешок в рюкзак с несколькими оставшимися консервными банками. Молодой человек подбежал к матери. Потом она начала визжать. Я пошел к отверстию в стене — и я только что сделал это. Старушка была прямо позади меня. Я выстрелил один раз в камень над ее головой.

Думаю, она никогда раньше не видела выстрелов из винтовки. Она повернулась и побежала внутрь стены. Я всадил еще один патрон в ствол своей винтовки и начал спускаться по склону, время от времени оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, не приближаются ли они. Я был в каньоне, и хорошо путешествовал, и я сделал быстрое время. Должно быть, преодолел три мили за какое-то время мирового рекорда. Я дошел до поворота каньона, и солнце было слева от меня, это означало, что я иду на юг, а каньон повернул на запад.

Я решил взобраться на гребень впереди меня. Я знал, что между мной и соленой водой должно быть два горных хребта, и, взобравшись на этот хребет, я смогу хорошо рассмотреть этот каньон, чтобы увидеть, не идет ли за мной Снежный человек. У меня был легкий рюкзак, и я хорошо проводил время на этом холме. Вскоре после этого я остановился, чтобы оглянуться туда, откуда пришел, но никто не последовал за мной. Подойдя к хребту, я увидел гору Бейкер и понял, что иду в правильном направлении.

Я был голоден и устал. Я открыл рюкзак, чтобы посмотреть, что мне нужно есть. Я решил немного отдохнуть здесь. У меня был хороший вид на горный склон, и если старик приближался, у меня было преимущество, потому что я был наверху над ним. Чтобы добраться до меня, ему придется взобраться на крутой холм. И это может быть не так просто после остановки нескольких 30-30 пуль. Я решил, что это мой последний шанс, и это будет борьба до конца… Я отдыхал здесь два часа. Было 15:00, когда я начал спускаться по склону горы. Идти было приятно, не слишком круто и не слишком много подлеска.

Дойдя до дна, я подстрелил большого синего тетерева. Она сидела на ветровале и смотрела прямо на меня всего в сотне футов от меня. Я прострелил ей шею сразу.

Я спустился по ручью на дне этого каньона. Я чувствовал, что теперь я в безопасности. Я развел костер между двумя большими валунами, зажарил тетеревов. На следующее утро, когда я проснулся, я чувствовал себя ужасно. У меня болели ноги от грязных носков. Ноги болели, желудок расстроился от того рябчика, которого я съел накануне вечером. Я не был слишком уверен, что мне удастся взобраться на эту гору. Я, наконец, добрался до вершины, но мне потребовалось шесть часов, чтобы добраться туда. Было пасмурно, видимость около километра.

Я знал, что мне нужно спускаться с холма. Часа через два я добрался до тяжелого бревна и сел отдохнуть. Иногда я слышал, как мотор тяжело работал, а затем останавливался. Я послушал это некоторое время и решил, что это звук газового осла. Кто-то вел лесозаготовку по соседству.

Я сказал им, что я старатель и заблудился… Мне не хотелось говорить им, что меня похитил снежный человек, потому что, если бы я сказал им, они, вероятно, сказали бы, что он тоже сумасшедший.

На следующий день я спустился из этого лагеря на рукав Салмон-Арм залива Сечелт. Оттуда я вернул Union Boat в Ванкувер. Это была моя последняя разведывательная поездка и мой единственный опыт работы с тем, что известно как Сасквочи. Я знаю, что в 1924 году жило четыре снежных человека, а сейчас может быть только два. К этому времени старик и старушка могут быть уже мертвы.

Из: Снежный человек: Обезьяны среди нас Джона Грина (1978, Британская Колумбия, Канада: Дом Хэнкока)