Призрак. Россия

Описание очевидца Игоря Левина:

"Данная история произошла в Лесосибирске в ночь на 25 октября 1996 года. Я хорошо запомнил эту дату. За каждое написанное здесь слово я отвечаю (как говорит моя дочь) сердцем матери. Так получилось, что в Лесосибирске я был проездом. Необходимо было перекантоваться одну ночь и ехать дальше, в Красноярск. Как водится в таких случаях, мы с другом вечерком двинули в ресторан. После его закрытия приковыляли к нему домой. Но жена товарища явно не посещала школы благородных девиц. Открыв нам дверь, она взяла моего товарища и собственного мужа за грудки и рывком дернула через порог. С гостем, то бишь со мной, эта змея поступила еще благородней. Со словами: «За...ли уже эти друзья!» выбросила мне под ноги дорожную сумку и захлопнула перед носом дверь.

На улице было холодно и до одури противно. Пошел дождь со снегом. Потянул северный ветер. Укрывшись под колпаком автобусной остановки, я бросил под голову сумку и улегся на лавку. Вокзал в Лесосибирске на ночь закрывается. А знакомых в этом городе у меня больше не было. Часы показывали половину второго ночи, когда на противоположной стороне улицы замаячила фигура одинокого прохожего. Парень шел к остановке.

Приблизившись, он спросил:

- Комбинатовский автобус с рабочими уже прошел?

- Вообще никакого не было.

- А ты почему здесь?

- Ночевать негде.

- Пойдем со мной, я тебя устрою. Замерзнешь же.

Честно говоря, я даже не удивился. Мир не без добрых людей. По дороге разговорились. Мой новый знакомый поведал свою грустную историю:

...Жена у меня умерла. Похоронил три недели назад. Сейчас живу у брата. Понимаешь, не могу обитать в квартире, где мы с ней жили. Все вещи напоминают о ней. Каждая мелочь связана с ней. И кажется, что она где-то рядом... Но тебе-то все равно. Ты ведь с ней не жил. Там и переночуешь!

Квартира была однокомнатной, она мне приглянулась с первого взгляда. Везде — магнитофоны, магнитолы, вертушка, кассеты, диски. Единственное, что меня смутило, так это портрет. В торце комнаты, напротив окна, на стене висела большая фотография женщины в черной рамке. Под портретом на тумбочке стояла стопка водки, накрытая куском хлеба. Судя по фото, женщине было лет тридцать. «Красивая. Когда такие умирают, наверное, действительно жалко», — отметил я про себя. Потом поставил на магнитофон кассету и завалился в кресло. Но что-то меня тяготило, не давало расслабиться и отдаться музыке. Я испытывал какой-то внутренний дискомфорт. Но что же? Оглядевшись по сторонам, я понял. Женщина была сфотографирована под таким ракурсом, что, в какой бы точке комнаты ты ни находился, она смотрела на тебя. По натуре я человек совсем не сентиментальный и где-то даже циничный. Поэтому спокойно отношусь к мертвым и всяким там потусторонним мирам. Сняв портрет со стены недрогнувшей рукою, я отнес его на кухню и поставил на пол, повернув фотографией к стене.

Я уже засыпал, когда сквозь обволакивающую дремоту вдруг услышал шаги, медленные и шаркающие по полу. Так обычно ходят в домашних тапочках, когда задники скользят по линолеуму. Шаги доносились из кухни. Потом они начали приближаться. И тут я вдруг увидел себя как бы со стороны, взглядом постороннего человека, наблюдающего из угла комнаты, где я спал. Сквозь какой-то мерцающий полумрак отчетливо прорисовывалась комната — магнитофон, разбросанные кассеты, зеркало, телевизор — все на своих местах. И диван, где, отвернувшись к стене лицом, лежал какой-то парень. То есть я, Игорь Левин.

Тем временем шаги приближались. Наконец в проеме двери показалась фигура в черном плаще. На лицо был наброшен капюшон, разобрать, кто это — мужчина или женщина, было невозможно. Человек в черном медленно зашел в комнату и на минуту остановился, как бы осматривая ее. Затем все так же медленно двинулся к дивану. Подойдя к спящему, он наклонился над ним. В этот момент сон (если это был сон) улетучился.

Я по-прежнему лежал с закрытыми глазами, но уже в совершенно здравом смысле. Лежал и раздумывал: «Надо же, приснится же такая ерунда!» Открывать глаза не хотелось. Вдруг мое лицо обдала волна холодного воздуха. Нет, это было не дыхание. Это был именно какой-то леденящий холод. Дремоту как рукой сняло. В момент нахлынуло чувство страха. Ощущая, как мое тело деревенеет и сковывает от панического ужаса, понимая, что через какие-то секунды я уже ничего не смогу с собой поделать, собрав всю силу воли, я открыл глаза и резко повернул голову вверх. В полуметре от себя я увидел лицо умершей женщины! Наклонившись, она смотрела на меня! Сквозь окно в комнату падали блики уличных фонарей, и я отчетливо видел ее мертвенно-бледный лик, дугообразные брови, тонкий нос, резко очерченные губы. Не отрываясь, мы смотрели друг на друга секунд десять. Затем женщина распрямилась, отступила на шаг от дивана и растворилась в полумраке комнаты.

Весь покрытый холодным липким потом, с бьющимся сердцем, я рывком вскочил с дивана и, судорожно шаря по стене, стал искать кнопку выключателя. Зажегся свет. В комнате никого не было. Ту же самую операцию со светом я мгновенно проделал в коридоре, кухне, ванной и туалете. Нигде никого! Все еще не уняв дрожь и стараясь убедить себя, что никого не было, я почему-то начал проверять шкафы и тумбочки. Платяной шкаф в комнате — никого, кухонные тумбы — никого, шкаф для верхней одежды в коридоре... На пластмассовых плечиках висел черный женский плащ с капюшоном! Хотя я точно помнил, что не открывал этот шкаф после прихода в квартиру. А значит, не мог видеть этого плаща вообще.

«Может, просто совпадение, — стараясь успокоиться, все еще убеждал я себя. — Ну подумаешь, приснилась в плаще, и в шкафу плащ. Ничего страшного. Бывает». Примерно так рассуждая про себя, я забрел на кухню. Я стоял и курил, глядя в кухонное окно на контуры спящего города. Курил и рассуждал примерно так. После смерти биополе и биотоки покойника сохраняются в квартире еще 40 дней. С этим фактом ученые не спорят. 40 дней еще не прошло. Значит, ее биополе еще здесь. То, что я ее видел, — это точно. Это не сон. Значит, она приходила в эту квартиру. К этому надо относиться спокойно. А зачем она приходила? Говорят, что они, то есть мертвые, если приходят, то зовут с собой. Но она не звала. Я отчетливо помню, что не звала. Ни жестом, ни словом никуда не приглашала. Тогда зачем она подошла ко мне? Зачем??? Внезапно я вновь ощутил нудное и тягучее чувство страха, зарождающееся где-то в животе. Кто-то смотрел мне в спину. Я оглянулся и увидел портрет. Портрет был перевернут! Я ведь прекрасно помнил, что ставил фотографию изображением к стене.

Наконец-то поняв, в чем дело, и моментально успокоившись, я бережно поднял портрет, осторожно, как годовалого ребенка, отнес его в комнату и почти торжественно поместил на прежнее место. В ту ночь я так больше и не заснул. Курил и думал о жизни. Той и этой..."